Да, Россия любила и раньше лежать,
Но уж если на ноги вставала,
То бежала, теряя приличия, тать
И погибшими степь устилала.

Жил в селеньи одном необычный старик,
Прорицатель Всевышнего воли,
В предсказаньях высот белоснежных достиг,
Был народ результатом доволен.

Говорил: «Будет пекло!», запасы воды,
Создавал земледелец-крестьянин,
По весне у села расширяя пруды,
Урожаем любуяся ранним.

Предрекал в сентябре: «Быть свирепой зиме,
Под оркестры морозов трескучих!»
Люд дровами тогда запасался вдвойне,
Зверя бил по замётам дремучим.

Словом верили деду всегда и во всём,
Быть войне, наводнению, мору,
Ну а он не ошибся ни разу при том,
К огорченью врагу или вору!

Но однажды людей ясновидец собрал,
Сообщил: «Солнце завтра не встанет!»
И народ, не дослушав, в уныние впал,
Заметались по хатам селяне!

Кто-то в петлю полез, кто-то запил во хлам,
Остальные детишек схватили,
И в испуге плетей дали бедным коням,
Неизвестно куда покатили.

Ну а те, кто был трезв, лошадей не имел,
Ждали утра, молясь на иконы,
И Светило взошло, и Восток загорел,
Как вчера, так и времени оны!

«Ай да дед, старый хрыч! Он нас всех обманул!»
И гонец за толпою помчался,
Посмелее мужик к колдуну заглянул
И увидел – Оракул скончался!

Если притчи в финале возникнет вопрос,
Куда делась у деда сноровка?
Знайте, был его верным последний прогноз,
Просто люди ошиблись с трактовкой!

Источник: Ю. Калушев. Стихотворное прочтение притчи.

Но родители юноше пели:
«Ты опять с головой не в ладу,
В бухгалтерии мы преуспели,
Так написано нам на роду!»

«Можно также работать в архиве,
Твоя тётка – Бумажная Пыль,
Говорит – нет удела счастливей,
Снова с Ветром пуститься в кадриль!»

«Твои братья – Бумажные Деньги,
Любят яхты, отели и счёт,
Видят смысл в обладаньи, владеньи,
Их заманчивый шелест влечёт».

«Хочешь, в Кембридж поедешь учиться
По ревизии ценных бумаг,
Время быстрою серной промчится,
Станешь банковских мудростей маг…»

Так он жил под опекою плотной
И страдал от своих перспектив,
Бесхребетных, увы, беспилотных
И однажды пошел супротив!

О здоровии справку подделал,
Прикупил в переходе диплом,
На ученьях с пожарными бегал,
Всех быстрее, проворней притом.

И дождался! Зачислен в команду
Укрощения огненных стрел,
Не вернулся из кипени Ада,
В первый день на работе сгорел!

Перед тем, несмотря на ожоги,
В пламя лез, словно тело броня,
Вынес женщину с сыном в итоге,
И погиб, никого не виня!

Просто сердце в мальчишке отважном,
Что бесстрашно шагал в полымя,
Оказалось совсем не бумажным,
А частицей того же огня!

Источник: Ю. Калушев. Собственное сочинение.

И снова коня лихого
Увидел во сне малыш.
Схватил он его за гриву:
"Теперь ты не убежишь!"
С возгласом этим мальчик
Проснулся утром чуть свет.
Глядит - кулаки его сжаты,
А гривы в руках его нет.
Крепко задумался мальчик
И понял, как ни был он мал,
Конь ему только снился,
И больше он снов не видал.
С годами стал юношей мальчик -
И девушку полюбил.
"Ты вправду, или ты снишься?" -
Любимую он спросил.
Состарившись, он подумал,
Всё сны, чего ни затронь.
Снился конёк картонный,
Снится и подлинный конь.
И смерть пришла к человеку.
"Быть может, и это сон?" -
Сердце своё спросил он.
Кто знает, проснулся ли он?

Источник: Антонио Мачадо. Испанский поэт. 20-й век.

Он день-деньской на дядю вкалывал,
Но беден был, как мышь церковная,
Лишь вечерами душу баловал,
Заката красками мажорными.

И обращаясь часто к Господу,
Считал себя судьбой обиженным,
Что не обедает он досыта
И прохудилась крыша хижины.

Что женщин в жизни не замечено,
А хочется, куда тут денешься,
Но дамы ищут обеспеченных
И не желают в плен безденежья.



Пора идти Отца на поиски,
Он понял вдруг, умру в безвестности,
Раз Бог не слышит грустной повести,
Знать нет его на данной местности.

И вот нашел сквозь годы пешие,
Где время мстило и коверкало,
Задал вопросы наболевшие,
Иисус поставил перед зеркалом.

С трудом его хватило мужества,
Свое увидеть отражение,
Отпрянул он с гримасой ужаса
И больше даже омерзения.

Себе предстал зловонной кучею,
Пока стенал, просил и бедствовал:
«Вот, что ты сделал с даром врученным,
Вот суть твоя!» - Господь ответствовал.

«С рожденья человеку дарую,
Я нечто – путь к любви и счастию,
Но не мешаю жизни варево,
Слежу, но больше не участвую!»

Вновь путник наш лет десять странствовал
И вот пришел с хвалой к Всесущему,
Богат, счастлив, люблю, не пьянствую,
Ничто, надеюсь, не упущено?!

На том опять отправлен к зеркалу,
А там цветок красой хвалящийся,
Господь прикрыл виденье дверкою:
«Увы, не то, ищи – обрящется!»

И снова он в пути растерянный:
«Чего искать? Я счастлив, кажется!»
Но червячок грызет сомнения,
Над слепотой его куражится.

Прошло еще лет десять доблестных,
А сколько их всего отмерено,
Сквозь чащи тьму, вдруг солнца проблески,
Вернулся он в себе уверенный.



Увидел в зеркале Всевышнего
Себя, уже в обличьи воина,
Где шевелюра вилась пышная,
Большая времени промоина.

Богатство, сила, власть и женщины,
Все в жизни есть, но цель не найдена,
Так что же Господом завещано?
Где нить прервалась Ариаднина!?

Ушел несчастный и потерянный,
Не возвращался, не прославился,
Иисус, в делах его поверенный,
Тут сам на поиски отправился.

На берегу, у старой хижины,
Увидел странника сидящего,
Тот человек с улыбкой тихою,
Смотрел на солнце заходящее!

Источник: Ю. Калушев. (стихотворное переложение притчи).